Реликвии Империи: как нефть изменила Синьцзян

Реликвии Империи: как нефть изменила Синьцзян

Июл 24 • Главная новость, История, Читаем • 2640 Просмотров • Комментариев к записи Реликвии Империи: как нефть изменила Синьцзян нет

В Джеренбулаке (или район Байцзянтан 白碱滩区) на севере Джунгарского нефтяного месторождения, что на севере Синьцзяна, нефтяные вышки тихо отжимают землю до последней капли. В отличие от этого, за пределами города Кашгар на крайнем юге Синьцзяна есть несколько хорошо известных нефтяных месторождений, где сырая нефть вытекает из земли сама и остается нетронутой, собираясь в темных вязких лужах.

Уже в девятнадцатом веке не было секретом, что в некоторых местах Синьцзяна сырьё просачивалось наружу и было настолько чистое, что использовалось для розжига печей и зажигания ламп, и топливо можно было собирать обычным ведром.

район Хейюшан 黑油山

Слабость Цин и Китайской республики

В годы, последовавшие за завоеванием Синьцзяна империей Цин в 1759 году, императорский двор отказался аннексировать регион и включить его в свою растущую империю. Вместо этого Китай управлял регионом как погранично зависимым (почти никак) и допускал значительные объемы внутренней автономии. Череда кризисов в Синьцзяне в девятнадцатом веке, завершившаяся в 1864 году десятилетним восстанием Якуб-бека, побудила реформаторов Цин и сторонников государственного управления (цзинши) призвать к превращению Синьцзяна из пограничного региона в полноценную провинцию империи. В 1884 году так и произошло. Однако удаленность региона от столицы, высокая стоимость строительства туда дорог делали Синьцзян «собственностью» Китая лишь формально.

С присоединения Синьцзян обременял имперскую казну. В течение восемнадцатого и девятнадцатого веков чиновники Цин жаловались на ежегодные поставки серебра — так называемая «межпровинциальная помощь» — в которой администрация региона отчаянно нуждалась. Но перспектива интеграции Синьцзяна вместе с его прибыльными местными ресурсами не допускала, чтобы на регион «забили». Планы, разработанные Министерством почты в 1907 году по строительству северо-западной ж/д оценили дорогу в 150 миллионов таэль. Когда министерство сообщило провинциальным чиновникам, что последние возьмут на себя бОльшую часть бремени погашения иностранных займов под высокие проценты, необходимых для строительства линии, план рухнул на фоне воплей протеста. Падение династии Цин в 1911 году и последующее основание Китайской Республики мало изменили позицию Синьцзяна как части Китая.

Первые годы республики были отмечены амбициозными лозунгами, которые озвучили лидеры в Пекине. Менее чем через год после основания нового государства, новый отец страны Сунь Ят-сен, разработал план строительства железной дороги протяженностью 96 000 км, который связал бы Республику с ее западной периферией и опоясал бы всю страну. Менее чем через десять лет он увеличил свои амбиции, разработав еще более всеобъемлющий план железной дороги протяженностью 161 000 км. Финансовые и политические проблемы, стоящие перед новой Республикой, гарантировали, что ни один план не ушел с бумаги. Менее амбициозный план, составленный в 1920-х годах, позднее был отменен, когда по прогнозам стоимость строительства составит около 30 000 юаней за один Ли (0.5 км). Нежелание планировщиков в республике найти ресурсы, необходимые для превращения этих планов в реальность, не осталось незамеченным чиновниками в Синьцзяне. В 1927 году, когда китайский консул в городе Иркутск в Сибири тайно получил копию советского плана строительства новой железнодорожной линии, которая тревожно приближалась к границе Синьцзяна, он протрубил тревогу до Министерство иностранных дел Китая. Получив копию коммюнике, губернатор провинции Ян Цзэнсинь ответил с едва скрываемым отвращением: «Если бы мы [Китай] перенаправили одну треть тех сумм, которые мы потратили на погашение иностранных займов или на военные расходы на строительство железных дорог, то мы, несомненно, уже объявил бы о завершении линии, соединяющей провинции Шэньси, Ганьсу и Синьцзян…..Как мы можем заставить иностранцев не строить железнодорожную линию, окружающую нас на всех четырех сторонах, когда у нас нет желания строить железную дорогу самим?»

Провинциальные лидеры ханьского Китая в Синьцзяне действовали в основном независимо от Китайской Республики. Частые риторические утверждения о суверенитете Китая над Синьцзяном с 1920-х до конца 1940-х годов были пустым налётом. В своей книге о Тибете историк Лин Сяотин утверждает, что официальные лица в Республике утверждали, что «воображаемый суверенитет был спроектирован для поддержания своего националистического фасада и политической легитимности». Однако слабость страны и невозможность контролировать западные границы открыла двери для иностранных держав, стремящихся к богатым ресурсам Синьцзяна.

Горы Тяньшань 天山 возвышаются над озером Сайрам-нур 赛里木湖 в северной части Синьцзяна. На протяжении всего двадцатого века геологические экспедиции и исследователи нацеливались на Тяньшань, традиционную разделительную линию между степью северного Синьцзяна и пустынными оазисами юга. Но само озеро Сайрам было также активно обследовано советскими планировщиками. Богатый природными ресурсами район вокруг озера был одним из пяти мест, которые были тщательно изучены Советским Союзом в 1941 году. В том же году три советских геолога были размещены там на постоянной основе вместе с двадцатью одним местным рабочим.

Подъем Советского Союза

Начиная с девятнадцатого века, исследователи из различных имперских держав активно исследовали территории империи Цин. На рубеже веков, воспользовавшись финансовым кризисом и институциональной слабостью, они стремились сделать ставку на получение выгодных ресурсов империи. Приграничные регионы, в частности, столкнулись с волнами исследователей и геологов, потенциальных инвесторов искавших уголь, золото, олово и позднее нефть, востребованные развивающимися мировыми рынками.

Опираясь на выгодную топографию, русские, а затем и советские исследователи играли центральную роль в поиске самых прибыльных месторождений золота и нефти в Синьцзяне. Они также подчеркнули потенциальную ценность продуктов животноводства в регионе, включая овечьи шкуры и волос верблюда. Государственные планировщики, которые следовали за учёными, возлагали усилия по «подключению» наиболее перспективных районов добычи ресурсов Синьцзяна к международным рынкам через недавно построенные железнодорожные сети в Центральной Азии. В конце 1920-х годов советские планировщики улучшили свою транспортную сеть, построив Туркестано-Сибирскую железную дорогу, которая проходила прямо параллельно границе с Синьцзяном всего в 241 километрах. По этому пути советские торговые компании экспортировали огромное количество промышленных ресурсов в обмен на ценные для Синьцзяна товары.

Растущее присутствие советских государственных планировщиков, геологов и торговцев в Синьцзяне в начале 1930-х годов и отсутствие прочной инфраструктурной связи региона с самим Китаем означало, что, когда китайские чиновники-ханьцы в этой китайской провинции начали искать средства для подавления восстания, которое вспыхнуло в восточном Синьцзяне в 1931 году, они обратились за помощью к Москве. Советские представители стремились институционализировать свои отношения с Синьцзяном. С одной стороны, они искали легкий доступ к животноводческой продукции региона, чтобы питать легкую промышленность. С другой, в условиях высоких квот на производство тяжелой промышленности, распространяемых из Кремля в рамках первой и второй пятилеток, государственные планировщики были нацелены на Синьцзян как на важного производителя крайне необходимого промышленного сырья. В течение 1930-х и 1940-х годов советские чиновники и их провинциальные коллеги подписали ряд соглашений, которые предлагали кредиты наличными, промышленными товарами и оружием в обмен на доступ к наиболее прибыльным ресурсам Синьцзяна. Тем не менее, советы вместе со своими коллегами в канцелярии губернатора провинции продолжали отрицать любые изменения в статусе Синьцзяна и неоднократно заявляли, что он остается официальной провинцией Китайской Республики.

Одно из соглашений можно прочитать по ссылке: Соглашение между СССР, Китайской Республикой и провинцией Синьцзян о строительстве нефтекомбината (3 августа 1938 года).

⇓ на карте отмечены все важные места из статьи ⇓

Работая по старым геологическим картам, составленными российскими специалистами в начале двадцатого века, были определены месторождения ископаемых и была начата добыча на нескольких участках вольфрамовых, оловянных и бериллиевых руд, а также нефти. Несмотря на то, что нефтяные и рудные участки были широко разбросаны по обширной провинции, усилия были сосредаточены на тех, которые находился в непосредственной близости от Советско-синьцзянской границы и не слишком далеко от железнодорожной линии Турк-Сиб. В течение 1930-х годов советские планировщики, работая со своими провинциальными коллегами, уделяли приоритетное внимание производству промышленного сырья на нескольких участках в северном Синьцзяне. Согласно Советско-синьцзянским соглашениям, Советский Союз предоставил большую часть капитала и техническую экспертизу для этих предприятий, а чиновники провинций просто предоставили доступ к земле, рабочей силе и строительным материалам.

Бывший дом советских рабочих в Душаньцзы

В 1937 году советские планировщики завершили строительство нового нефтяного узла в Майтаге (кит. — Душаньцзы 独山子区), чей одноименный холм на южной окраине города извергал непрерывный поток липкого чёрного золота. Вскоре на этом объекте был построен первоклассный нефтеперерабатывающий завод, трубопроводная сеть, электростанция, сеть мастерских и складов, десятикилометровое шоссе, соединяющее участок с главной магистральной дорогой провинции с востока на запад, и жилье, которое включало три дома для советских техников и восемь общежитий для местных рабочих и их семей. Аналогичные сооружения были построены на месторождениях олова и вольфрама в уезде Боро-Тала (кит. — Болэ́ 博乐) в западном Синьцзяне вдоль советской границы, а также на руднике бериллиевых и литиевых руд в уезде Кёктокай 可可托海 в северной части Синьцзяна.

Дорога к старому, теперь заброшенному вольфрамовому рудному полю к западу от Вэньцюаня 温泉, в Боро-Тала-Монгольский автономном округе 博尔塔拉蒙古自治州, была размыта наводнением. Расположенное в предгорьях гор Алатау, которые видны на заднем плане, рудное поле было обнаружено советскими проектировщиками в 1930-х годах.

Громоздкое оборудование, востребованное на объектах, а также трудности с транспортировкой сырой руды и нефти потребовали больших инвестиций в инфраструктурную сеть Синьцзяна. Советские планировщики и руководители провинций предоставили материальную и техническую поддержку для строительства внутренней сети автомагистралей, которая связывала места добычи с границей. Дороги из гравия и битума построенные за один год соединили производственные площадки с пограничными переходами и железнодорожными узлами на линии Турк-Сиб и обеспечивали бесперебойную связь на протяжении 1930-х и 1940-х годов.

Материальная сила инвестиций

Весной 1942 года, когда германское вторжение в Советский Союз достигло серьёзных масштабов, губернатор Синьцзяна Шэн Шицай 盛世才 начал опасаться неизбежного краха советского режима и прекращения советской поддержки провинции. Он решил разорвать свои отношения с Советским Союзом и повернуться к Китайской Республики, которая только что подтвердила военно-экономический союз с США, с большим бюджетом в кармане. К этому времени в провинции уже существовала мощная добывающая база с инфраструктурой. В купе с уже собранным ресурсами, это продолжало поддерживать регион уже после вытеснения советов из Синьцзяна. Ничего личного, только бизнес.

Китайские специалисты хотели бы добывать критически важные ресурсы, но, учитывая огромные затраты на военные действия в центральном Китае, китайцы неохотно тратили средства на добычу, обработку и транспортировку из этого отдаленного региона. В апреле 1942 года первый высокопоставленный чиновник из Китайской Республики посетил Синьцзян. Помимо встречи с Шэн Шицаем в столице провинции, министр экономики Вэнь Вэньхао также провел обширные исследования советской нефтяной кампании в Душаньцзы. Вскоре после этого большое количество геологических экспедиций и технических делегаций из Китая последовало по его стопам в Душаньцзы на все крупные советские производственные площадки провинции. Президент республики Чан Кайши и его ответственные лица в китайской столице военного времени Чунцине предложили амбициозную интеграционную риторику, обещавшую новую оценку многообещающих ресурсов Синьцзяна и создание более всеобъемлющие инфраструктуры, которая свяжет ресурсы Синьцзяна с остальным Китаем. В конце концов, однако, фискальные реалии военного Китая означали, что планировщики продолжили пользоваться дарами Советского Союза: дорогами, нефтеперерабатывающими заводами и буровыми вышками в Душаньцзы, Боро-Тала, Кёктокае.

Трубы в Душаньцзы

Сила советских инвестиций была подтверждена в конце 1942 года. В то время как китайские чиновники закрывали глаза, подлый Шэн Шицай возглавил жестокую кампанию против советских граждан: наказывал магазины, которые продавали им еду, угрожал заключить в тюрьму врачей, которые оказывали им медицинскую помощь, лишал их свободы, проводил отслеживание высокопоставленных чиновников и их семей во время обычных пограничных переходов. Так, несколько советских чиновников были арестованы в ходе нефтяной операции в Душаньцзы по сомнительным обвинениям в саботаже и воровстве, а также регулярно задерживали других и допрашивали водителей, работающих на советов. Желая закрыть некогда многообещающую операцию, советские техники в конце мая 1943 года наполнили колонну из шестидесяти грузовиков инструментами, оборудованием и техникой, а через месяц последний грузовик выехал из города по дорогам, построенным по советским кредитам и чертежам. В июле того же года умышленный поджог со стороны китайцев, полностью уничтожил советско-китайский конференц-зал в Душаньцзы.

Свидетельство российского империализма демонстрируется на пограничном переходе в Хоргосе. Это пограничный столб № 18, впервые установленный на южном берегу реки Или в конце XIX века. Согласно местной истории, столб, с рисунком двуглавого орла, был неправильно установлен российскими официальными лицами в соответствии с Тачэнским протоколом 1882 года (Чугучак (уйг.) или Тачэн 塔城 (кит.)). Пограничный вопрос был решен в 1994 году, когда граница в 27 километров была сдвинута в пользу Китайской Народной Республики. Маркер был перенесен в Хоргос в 2002 году как напоминание людям — «никогда не забывайте национальное унижение» — слова автора из оригинала статьи. Бедняжки.

В своих сообщениях друг с другом Шэн Шицай и другие официальные лица Китая настаивали на том, что эти действия восстановят их национальный суверенитет в этом пограничном регионе. Они также наивно надеялись, что без советского присутствия богатые природные ресурсы Синьцзяна естественным образом перетекут на восток и будут использованы для удовлетворения военных потребностей Китая, в особенности — нефть. На самом деле инвестиции, сделанные Советским Союзом, продолжали формировать более крупные модели добычи. Препятствием для переписывания схем добычи и переориентации потока ресурсов было то, что новые китайские главы провинции, которые жаловались на высокую стоимость строительства дорог, рельсов и даже создание новых геологоразведочных кампаний, не сделали существенных инвестиций, которые могли бы принципиально переориентировать поток ресурсов на восток. Китайский геолог, взявший на себя обязательство обследовать Синьцзян в 1942 году, вскинул руки, сказав, что Синьцзян — «слишком большая провинция, чтобы справиться с полевыми работами». Великое — 太麻烦, другими словами！

Рудная жила №3, Кёктокай

С 1930-х по 1960-е годы различные режимы с различными идеологическими ориентациями, в том числе Китайская Республика, Восточно-Туркестанская Революционная Республика и Китайская Народная Республика, воспринимали советские планы и операции как основу для своих дальнейших усилий по извлечению выгоды из ресурсов Синьцзяна. Несмотря на всю риторику и лозунги, которые постоянно призывали к более всесторонним планам добычи и новым призывам к агрессивным государственным расходам в Синьцзяне, однако все новые схемы добычи сводились к тем, которые были разработаны Советскими специалистами.

После основания Китайской Народной Республики (КНР) в 1949 году официальные лица Китая были вынуждены подписать соглашение с Советским Союзом о создании двух китайско-советских добывающих предприятий: нефтяной компании и компании по производству цветных металлов. Неудивительно, что, учитывая их зависимость от советских геологов и техников, эти операции тесно связаны с контурами добычи, разработанными советскими планировщиками в 1930-х годах. В 1953 году, несмотря на явные доказательства наличия нефти на нескольких участках в южном Синьцзяне, специалисты по планированию из Коммунистической партии Китая закрыли все скважины к югу от горного хребта Тяньшань 天山, отметив, что без улучшения транспортной инфраструктуры, соединяющей юг, «центр [геологической] разведки должен быть на севере Синьцзяна ». Также они отметили, что для снижения затрат на транспортировку сырой нефти «производство должно быть ограничено районами с существующим [перерабатывающим] оборудованием». Как единственный современный и построенные СССР нефтеперерабатывающий завод в провинции, добыча нефти была ограничена в узком окружении Душаньцзы в северно-центральной части Синьцзяна.

Нефтяной поезд в Куйтуне 奎屯. Поезда, полные нефти, обработанной в Душаньцзы, должны сначала пройти через железнодорожный узел в Куйтуне, расположенный на главной магистральной линии Восток-Запад, прежде чем нефть будет отправлена в другие части региона и за его пределы.

Официально китайско-советское сотрудничество в области добычи ресурсов продолжалось до конца 1954 года, когда две китайско-советские добывающие компании были официально закрыты, хотя советские специалисты продолжали работать со своими китайскими коллегами еще в начале 1960-х годов. Китайцы также продолжали поставлять большие количества ценных цветных металлов, добываемых на Кёктокае, в Советский Союз через реку Иртыш в северной части Синьцзяна. Эти поставки закончились только в 1965 году, когда КНР завершила выплаты по своим кредитным обязательствам. Даже после ухудшения отношений советские инвестиции прошлого и их материальные реликвии продолжали формировать вид и экономику региона. Сегодня Синьцзян-Уйгурский автономный район построен на основе этих материальных реликвий.

Новая страница истории Синьцзяна

К середине 1950-х годов историческая роль Советского Союза в добыче ресурсов в Синьцзяне уже была переосмыслена в свете спада китайско-советских отношениях. Все более и более советские усилия в Синьцзяне рассматривались как результат имперского мышления. Центральная роль советских ученых и техников в формировании производственных приоритетов современного Синьцзяна была активно стерта, так как напряженность в отношениях между двумя государствами возросла в конце 1950-х и начале 1960-х годов. На его месте появилось новое повествование, в котором особое внимание было уделено лихим и всемогущим китайским командам планировщиков и инженеров. Ещё один пример, когда история была переписана в угоду партии. Но давайте не забывать этого!

«Большой нефтяной пузырь» (大油泡) расположен около скважины № 1 в Карамае. В июне 1955 г. 12919-яМолодежная буровая бригада начала добычу в этом месте. Металлическая скульптура окружена различными памятниками Карамая и его нефтяной истории, в том числе массивным квадратом с надписью даты первого черного фонтана Карамая. Завершенный в 2013 году, «Большой нефтяной пузырь»олицетворяет нефтяные пузырьки, которые исходят из различных нефтяных источников вокруг Карамая. Этот вид современного «экологического искусства» привлек некоторое нежелательное внимание, поскольку ее поразительное сходство с «Облачными воротами» Аниша Капура в Чикаго привело к угрозе судебного иска. КП — Китайский плагиат.

В течение 1960-х годов государственные ресурсы продолжали перетекать в Душаньцзы и другие объекты, которые были признаны Советским Союзом приоритетными. На фоне старого нефтяного месторождения, появилось новое — одно, расположенное в 240 км к северу в месте, называемом Черной нефтяной горой (Хейюшан 黑油山, позже переименованный в Карамай 克拉玛依; сам Карамай — по-уйгурски — мазут, нефть). Советские геологи уже исследовали карамайское нефтяное месторождение в 1940-х годах. Они даже выделили это в качестве приоритетного в отчете о планировании 1950 года, представленном Китаю недавно созданной китайско-советской нефтяной компанией.

Но когда 29 октября 1955 года китайские буровые отряды буквально открыли нефтяной фонтан в Карамае, успех был признан всекитайским. Этот день был назван моментом рождения китайской нефтяной промышленности в Синьцзяне и критическим моментом для страны. Сегодня эта дата смело отображается по всему городу Карамай. Один из рабочих, который присутствовал в тот осенний день позже, вспомнил, что фонтан покрасил небо в благоприятный оттенок красного, который напомнил ему о «восходящем солнце, появляющемся во всем своем великолепии». — примерно так и рождаются все легендарные китайские истории, почти с пустого места.

старая вышка в Карамае

Однако в последние годы геополитический ландшафт снова изменился. Сегодня напряженность в отношениях с Россией ушла, отношения можно назвать дружественными, на сколько это возможно, и новое поколение китайских лидеров стремится продемонстрировать исторические связи Китая с Евразией. По крайней мере, часть этого связана с новыми усилиями китайского государства по созданию более широкого регионального аппарата по добыче ресурсов. С 2005 года строительство нового трансграничного трубопровода позволило нефтеперерабатывающему заводу в Душаньцзы добывать сырую нефть с нефтяных месторождений в Казахстане. Сырая нефть перерабатывается в Душаньцзы, а затем нефтепродукты направляются в промышленные и населенные центры Китая в центральном и восточном Китае по длинному трубопроводу восток-запад.

Ночью огни операций по добыче видны практически из любого здания в городе и являются частью китайского туристического маршрута в Душаньцзы. Растущее значение таких мест по добыче топлива, как Душаньцзы и Карамай, в сочетании с постоянно растущим опасением официальных лиц о глобальном терроризме в Синьцзяне, сделало некоторые из этих мест, впервые разработанных Советским Союзом, крайне ограниченными зонами. В 2016 году сам Душаньцзы был создан как военный округ (军分区) и закрыт для иностранных туристов.

Граффити в Кёктокае

По всему северному Синьцзяну новое желание подчеркнуть трансграничные связи, связывающие Китай с Россией, побудило местных чиновников повесить новые таблички и установить памятники, посвященные китайско-советскому сотрудничеству в области добычи ресурсов в двадцатом веке. Пыльные здания, когда-то построенные для размещения людей, развлечения и питания советских рабочих и их семей, очищаются и демонстрируются как свидетельство исторических связей, которые связывали Синьцзян и, как следствие, Китай с Россией. Все это часть инициативы «Один пояс и один путь 一带一路».

Так, в бывшем советско-китайском речном порту на реке Бурчун 布尔津 в одноименном городе, недавно были построены здания в русском стиле, в которых расположены китайские рестораны, и растущее число памятников Китайско-Советской дружбы. Всё это помогает укреплять новые политические цели Китая, которые в том числе связаны с добычей ресурсов. Эти усилия направлены на то, чтобы укрепить легендарный «Шелкового пути», который простирается непрерывной линией от династии Хань 汉 через бурный двадцатый век и до наших дней.

Эти усилия являются частью более широкой кампании по переписыванию истории Синьцзяна в двадцатом веке. Сегодня всё то, что было оставлено иностранными державами в Синьцзяне, либо повторно используются для усиления этих рассказов, либо скрываются, вывозится или уничтожаются. Существует и беспрецедентная кампания, проводимая против тюркских мусульман в Синьцзяне с 2016 года. Аресты, задержания и перевоспитание ждут тех людей, которых правительство считает угрозой. Перефразирование лозунгов, изменение истории и перевоспитание коренного населения — все это часть формирующейся пограничной политики, которая направлена на ликвидацию «сложностей» истории Синьцзяна, которая противоречит идеологии партии, и мешает поддержанию единой государственности. История — самая не правдивая наука.

♠ Статья является переводом работы историка Висконсинского университета в Мадисоне — Judd C. Kinzley

Этот бюст Владимира Ленина приветствует гостей и гостей, прибывающих в отель в г. Кульджа (кит- Инин 伊宁), в западном Синьцзяне. Бюст был впервые доставлен сюда в 1924 году, когда в Инине было открыто советское консульство. Усаженный деревьями комплекс из 6 зданий бывшего консульства был назван охраняемой исторической реликвией в 2014 году Народным правительством Или-Казакского автономного округа.

Бывшая столовая рабочих по добычи цветных металлов в Кёктокае 可可托海 расположена на северной стороне реки Иртыш, прямо напротив знаменитой рудной жилы №3 (на рисунке выше), которая была обнаружена группой советских талас-алтайской рабочей группой. Столовая была построена для рабочих советскими проектировщиками и позже использовалась китайско-советской компанией по добыче цветных и редких металлов, основанной в 1950 году, а с 1955 года полностью китайской компанией. Здание недавно использовалось как ресторан, а в 2014 году уезд Кёктокай (кит. — уезд Фуюнь 富蕴县) объявил здание «ключевым историческим памятником, охраняемым на уровне округа» (县级重点文物保护单位 — xiànjí zhòngdiǎn wénwù bǎohù dānwèi).

Китайский пограничный пост в горах Алатау. Далее — Казахстан

Скульптура изображает советских и китайских нефтяников. На первой фотографии рабочие, которые тянут с собой большой кусок техники, изображены участвующими в строительстве современного Синьцзяна. Идеализированный результат их усилий ясно виден на второй фотографии, на которой изображена задняя часть той же скульптуры. Здесь две стилизованные уйгурские женщины с корзинами, переполненными фруктами, напрямую связаны с усилиями этих двух нефтяников. Идея о прочной связи между добычей и строительством государства является центральной темой Синьцзяна.

Сегодня город Бурчун является ключевой отправной точкой для туристов, путешествующих до озера Канас. Чтобы получить прибыль от проходящих через них туристов, местное правительство построило «Русскую традиционную пешеходную улицу округа Бурчун» в 2014 году. Пешеходная дорога в «русском стиле» проходит мимо старого синего советского консульства, Триумфальной арки ( оригинал которого находится в Москве). Кроме того, улица может похвастаться множеством русских фасадов, квазирусских памятников, статуей Пушкина и нечто похожим на гигантскую матрёшку…)

история Синьцзян